Сердце Ангела - Страница 31

Глава двадцать четвертая

Закусочная Гуфа находилась на Сорок третьей улице, напротив Таймс-Билдинг. Там было полно народу, в основном газетчики, но я протиснулся в уголок возле бара, и заказал ростбиф с ржаным хлебцем и бутылку эля, — время поджимало. Несмотря на толпу, клиентов обслуживали быстро, и я уже смаковал пиво, когда меня заметил пробиравшийся к выходу Уолт Риглер и подошел поболтать.

— Что привело тебя в эту берлогу, Гарри? — прокричал он, перекрывая шум разговоров. — Я думал, ты обедаешь у Дауни.

— Не люблю быть рабом привычки.

— Звучит по-философски. Что новенького?

— Почти ничего. Спасибо, что позволил мне потрясти ваш газетный "морг". За мной должок.

— Брось. Как продвигается твое расследование? Много дерьма раскопал?

— Более чем достаточно. Вчера мне показалось, что я, наконец, вышел на приличный след. Пошел повидать предсказательницу — дочку Круземарка, но, оказалось, промахнулся.

— Что ты имеешь в виду?

— Одна из них черная колдунья, другая белая. Та, что мне нужна, живет в Париже.

— Я не понял, Гарри.

— Они близнецы: Мэгги и Милли, эти сверхъестественные девицы Круземарк.

Уолт почесал затылок и нахмурился.

— Кто-то подшутил над тобой, парень. Маргарет Круземарк — единственный ребенок.

Я едва не захлебнулся пивом.

— Ты уверен?!

— Ну еще бы. Вчера я как раз навел для тебя справки. Весь день их семейная история лежала у меня на столе. У Круземарка была только одна дочь, Гарри. Отдел статистики "Таймс" никогда не ошибается.

— Ну и провели же меня!

— С этим трудно поспорить.

— И как я не понял, что она держит меня за простака! Слишком гладко все выглядело.

— Полегче, приятель, ты говоришь загадками.

— Извини, Уолт. Просто мысли вслух. Сейчас пять минут второго, верно?

— Почти так.

Я поднялся, оставляя мелочь на стойке.

— Пора бежать.

— Что ж, не буду уговаривать тебя остаться, — Риглер одарил меня своей обычной кривой улыбкой.

Спустя несколько минут я уже был у себя в конторе. В приемной ждала Эпифани Праудфут. Юбка из клетчатой шотландки и синий кашемировый свитер делали ее похожей на юную студентку.

— Извините, я опоздал.

— Ничего. Это я пришла рано. — Девушка отбросила старый спортивный журнал и распрямила ноги. Она прекрасно смотрелась даже на дешевом стуле из пластика.

Отперев дверь в застекленной перегородке, я распахнул ее настежь.

— Почему вы хотели меня видеть?

— У вас не слишком внушительная контора. — Она сняла со столика свою сумку и сложенное пальто. — Видимо, вы не относитесь к модным детективам.

— А зачем лезть на глаза? — пояснил я, приглашая ее войти. — Вы платите либо за сделанную работу, либо за интерьер кабинета. — Я закрыл дверь и повесил свое пальто на вешалку.

Она стояла у окна под восьмидюймовыми золотыми буквами на фасаде — названием моего агентства — и смотрела вниз, на улицу.

— Кто платит вам за поиски Джонни Фаворита? — Казалось, она спрашивает об этом свое отражение в окне.

— Я не могу этого сказать. Помимо всего прочего, моя работа включает в себя и сохранение профессиональной тайны. Вы не присядете?

Я взял у нее пальто и повесил радом со своим, а она грациозно опустилась на мягкий, обтянутый кожей стул напротив моего стола. Это было единственное удобное местечко во всем помещении.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — заметил я, откидываясь на спинку крутящегося кресла. — Почему вы пришли?

— Эдисона Суита убили.

— Ага. Я читал в газете. А что вас удивляет? — Ведь это вы его подставили.

Она вцепилась в свою сумку.

— По-моему, вы сошли с ума.

— Быть может. Но я не тупица. Вы были единственной, кто знал, что я разговаривал с Пупсом. Только вы могли донести об этом ребятам, которые прислали ему куриную ножку в подарочной упаковке.

— Вы ничего не поняли.

— Неужели?

— Никаких ребят не было. После того как вы покинули аптеку, я позвонила моему племяннику. Он живет за углом от "Красного петуха". Это он спрятал ее в рояль. Пупс болтун. Ему следовало напомнить о том, чтобы держал язык за зубами.

— Вы хорошо об этом позаботились. Теперь его язык остался там навсегда.

— Неужели вы думаете, я пришла бы к вам, будь я в этом замешана?

— Я отдаю должное вашим способностям, Эпифани. Ваше представление в Парке произвело на меня большое впечатление.

Эпифани прикусила пальцы и нахмурилась, ерзая на стуле. Она чертовски походила на прогульщицу, вызванную на ковер к школьному директору. Если это и было игрой, то неплохой.

— Вы не имеете права шпионить за мной, — сказала Эпифани, избегая моего взгляда.

— Департамент парковых хозяйств и Общество гуманистов вряд ли согласятся с вами. У вашей милой религии весьма зловещие ритуалы.

На этот раз Эпифани впилась в меня черными от ярости глазами.

— Обеа не подвешивала человека на крест. И никогда не порождала Священную войну или Инквизицию…

— Ну да, конечно: прежде чем сварить суп, нужно убить цыпленка, верно? — Я закурил сигарету и выпустил струйку дыма в потолок. — Но меня беспокоят не мертвые цыплята, скорее, мертвые пианисты.

— Вы думаете, я спокойна? — Эпифани подалась вперед; под тонким свитером рельефно обрисовались изящные выпуклости.

Про таких девушек говорят "сочная", и мне представилось, как я утоляю жажду ее смуглой плотью.

— Не знаю, что и подумать, — продолжал я. — Вы звоните, уверяя, что должны меня срочно видеть. Теперь вы здесь, но ведете себя так, будто делаете мне одолжение.