Сердце Ангела - Страница 54

К оглавлению

— Мне казалось, что к тому моменту Фаворит уже порвал отношения с вашей дочерью.

— Официально — да. Хотя, быть может, это было лишь игрой.

— А почему вы так думаете? — Я стряхнул дюймовую палочку пепла на пол.

— Потому что в их отношениях ничего не изменилось. Круземарк нажал кнопку возле двери.

— Хотите выпить?

— Немного виски не помешает.

— Шотландское?

— Бурбон, если есть. Со льдом. Ваша дочь когда-нибудь упоминала женщину по имени Эванджелина Праудфут?

— Праудфут? Не припомню, может быть.

— А как насчет вуду? Она говорила с вами о вуду? Послышался осторожный стук в дверь, и она распахнулась.

— Вы меня звали, сэр? — осведомился человек в сером.

— Мистер Энджел выпьет бокал бурбона со льдом. Для меня — немного бренди. И еще, Бенсон…

— Да, сэр?

— Принесите Энджелу пепельницу. Бенсон кивнул и закрыл за собой дверь.

— Он что, дворецкий? — спросил я.

— Бенсон — мой личный секретарь. То есть — дворецкий с мозгами. — Круземарк оседлал смонтированный на полу велосипед и начал крутить педали, размеренно набирая воображаемые мили. — Вы что-то сказали о вуду?

— Джонни Фаворит был связан с гарлемской сектой вуду в те времена, когда баловался черепами. Интересно, упоминала об этом ваша дочь?

— Насчет вуду — никогда.

— Доктор Фаулер сказал мне, что когда вы забрали Фаворита из клиники, он страдал от амнезии. Он узнал вашу дочь?

— Нет, не узнал. Он вел себя как лунатик. Почти ничего не говорил. Просто сидел, уставясь в окно машины.

— То есть, он отнесся к вам как к чужакам? Круземарк во всю мочь крутил педалями.

— Мэг этого и хотела. Она настаивала, чтобы мы не звали его по имени, да и вообще — помалкивали о наших прежних отношениях.

— Вам это не показалось странным?

Я услышал звяканье хрусталя за дверью за секунду до того, как Бенсон постучал. Дворецкий "с мозгами" вкатил в комнату портативный бар. Он налил мне, наполнил крошечную рюмку в форме тюльпана для хозяина и осведомился о дальнейших пожеланиях.

— Чудесно, — заметил Круземарк, поднося к носу хрустальный тюльпанчик. — Большое спасибо, Бенсон.

Дворецкий ушел. Заметив возле ведерка со льдом пепельницу, я загасил сигарету.

— Я слышал однажды, как вы предложили дочери подсунуть мне кой-какое пойло. Вы еще говорили тогда, будто научились на Востоке искусству убеждать.

Круземарк оделил меня странным взглядом.

— Чистая работа, — бросил он.

— Убедите меня. — Я подал ему свой бурбон. — Выпейте это сами.

Он сделал несколько внушительных глотков и вернул мне бокал.

— Слишком поздно для игр. Мне нужна ваша помощь, Энджел.

— Ну так играйте со мной в открытую. Ваша дочь хоть раз виделась с Фаворитом после того, как вы его высадили?

— Ни разу.

— Вы уверены?

— Ну конечно, уверен. У вас есть повод для сомнений?

— Это моя работа — подвергать сомнению то, что говорят мне люди. Откуда вам известно, что она ни разу его не видела?

— У нас с ней не было секретов. Она не стала бы скрывать от меня подобные вещи.

— Похоже, вы разбираетесь в женщинах похуже, чем в корабельном бизнесе, — заметил я.

— Я знаю собственную дочь. Если она разок и видела его, так это в тот день, когда он убил ее. Я пригубил виски.

— Сработано — не подкопаешься, — похвалил я. — Парень с абсолютной потерей памяти, не знающий даже собственного имени, пятнадцать лет назад уходит в нью-йоркскую толпу, исчезает бесследно — и вдруг появляется ниоткуда и начинает убивать людей.

— Кого еще он убил? Фаулера? Я улыбнулся.

— Доктор Фаулер покончил самоубийством.

— Это нетрудно было подстроить, — фыркнул он.

— Неужели? А как бы вы подстроили это, господин Круземарк?

Старик уперся в меня тяжелым пиратским взглядом.

— Не дергайте меня за язык, Энджел. Если бы я хотел шлепнуть Фаулера, это было бы сделано уже давно.

— Сомневаюсь. До тех пор, пока он помалкивал о дельце с Фаворитом, он был для вас гораздо полезнее живым.

— Мне следовало разделаться с Фаворитом, а не с Фаулером, — проворчал он. — Кстати, чье убийство вы расследуете?

— Я не расследую чьих-либо убийств. Я ищу человека с потерей памяти.

— Чертовски надеюсь, что вы его найдете.

— Вы сообщили полиции о Джонни Фаворите? Круземарк потер квадратный подбородок.

— Пришлось попотеть. Мне хотелось направить их в нужную сторону — но не впутывая себя.

— Я уверен, что вы состряпали хорошую версию.

— Это была просто конфетка. Они расспрашивали меня о романтических увлечениях Мэг. Я дал им имена пары ребят, которых она когда-то упоминала, но сказал, что единственным серьезным романом в ее жизни был Джонни Фаворит. Естественно, после этого они захотели узнать о нем побольше.

— Естественно, — согласился я.

— В общем, я рассказал полиции об их помолвке, о том, каким странным типом он был, и о прочих вещах. О тех, что не попадали в заголовки в те дни, когда о нем трубили газеты.

— Держу пари, они клюнули!

— Они только этого и ждали: вцепились в него так, что не вырвешь.

— Вы подсказали им, где они могут найти Фаворита?

— Нет, я сказал им, что не видел его с войны. Сказал, что в последний раз услышал о нем, когда его ранило. Если они не смогут вычислить, где он находится, им надо искать себе другую работу!

— Они вычислят его до Фаулера, — сказал я. — Вот тут-то у них и начнутся проблемы.

— Забудьте об их проблемах, подумайте о своих. Куда отправитесь из новогоднего Нью-Йорка сорок третьего года вы?